Ну что за тип тот прототип...

Мой младший сынуля заболел книгами. Читаем, как водится, русские народные сказки, еще "Денискины рассказы" и Корнея Чуковского. Причем любит прозаический вариант "Доктора Айболита". К стыду своему я никогда не задумывалась, а кто, собственно, является прототипом этого распрекрасного доктора? Оказалось, что реальная история доктора Айболита является увлекательнейшим детективом.

В 1992 году сразу два издательства одновременно выпустили в свет произведения автора, практически неизвестного до тех пор нашему массовому читателю. Это были книги Хью Лофтинга из его знаменитой в других странах серии сочинений про доктора Джона Дулиттла, который лечил зверей. Выпуски разных издательств слегка отличались друг от друга интонацией перевода, названием отдельных произведений, даже написанием фамилии доктора (Дулиттл против Дулитла). И только одно было общим: в предисловиях к этим изданиям нам, наконец, беспощадно раскрыли страшную тайну: добрый доктор Айболит Корнея Ивановича Чуковского — это обман. Джон Дулитл — вот «настоящее, подлинное имя» доктора Айболита.
Предисловие, которое поскромнее, ограничилось этой многозначительной формулировкой, зато несколько страничек в издании «Сигмы-F» выдали дедушке Корнею, как говорится, «по полной программе». Многоопытный автор ехидных страничек не решился прямо написать: «Держи вора!», зато с изяществом необыкновенным Корней Иванович был уличен по всем статьям: не перевел он безупречного англичанина Лофтинга, а пересказал. Утку Даб-Даб обозвал Кикой, филина превратил в сову, всё упростил и вообще «переиначил». А главное, имея «скверную привычку обедать ежедневно», сделал всё это, нехороший человек, за деньги! Правда, комментатору пришлось упомянуть, что, совершая свои позорные злодейства, писатель Чуковский на первой же странице предупредил читателей, что книжка его сделана «по Гью Лофтингу». Но разве вы не знаете: «Ни дети, ни их родители обычно этих строчек не читают».
Репутация классика пошатнулась. Страшное чудовище по имени ПП, ужасный Призрак Плагиата, встало во весь свой черный рост и пошло бродить.

«Первоисточник» 

Хью Лофтинг (в некоторых английских публикациях Hugh (John) Lofting) родился в 1886 году и был немножко, на четыре года, моложе Николая Васильевича Корнейчукова, который стал потом Корнеем Чуковским. Маленький англичанин жил на ферме и с самого раннего детства очень любил всяких зверушек. Наверное, у него была добрая мама, потому что кто бы ещё разрешил мальчишке держать целый настоящий «зоопарк» в обыкновенном шкафу. Но зоологом, биологом или ветеринаром Лофтинг не стал. Он стал железнодорожным инженером, учился в Англии, в Америке, а потом работал по всему свету — то в Южной Америке, то в Африке.
Писателем инженера Лофтинга сделала война, Первая мировая. Правда, и до этого в журналах появлялись иногда его крошечные рассказики с его же собственными рисунками. Но знаменитый доктор Дулиттл родился на войне. Дело в том, что у Лофтинга было двое детишек, сын и дочь, Колин и Элизабет. Когда отца, ирландского гвардейца, забрали на фронт, дети скучали и боялись. А отец писал им письма. О чем можно писать детям с поля боя? Мужественный Лофтинг (он вообще был смелый человек) начал придумывать всякую милую веселую всячину: звериного доктора, говорящих зверей и птиц, приключения и победы… Потом война кончилась. Лофтинг уцелел, хотя и был ранен. Письма про смешного Дулиттла тоже уцелели. Семья переехала из Англии в Америку, а там — говорят, совершенно случайно! — письма увидел один издатель, который тут же пришел в восторг и сразу заказал мистеру Лофтингу книгу.

В результате получилась целая эпопея — полтора десятка сказочных, приключенческих, увлекательных романов для взрослых и детей. Первый — «История Доктора Дулиттла» — вышел в Америке в 1920 году, а в Англии — в 1922. Картинки писатель упрямо рисовал только сам и можно, улыбаясь, предположить, что где-то внутри элегантного джентльмена Хью Джона Лофтинга, похожего на американского «сенатора из кинофильма», всегда прятался пузатенький «звериный целитель» Джон Дулиттл, у которого нос — ну просто натуральная картошка.
В нашей стране тоже издавались книги Хью Лофтинга. В 20-х годах и в 90-х. 

Врач из еврейского квартала  

Памятник Шабаду в Вильнюсе

 Литовский еврей Цемах Шабад (на русский манер его звали Тимофей Осипович Шабад) родился в Вильнюсе в 1864 году. Судя по всему, это был добрейшей души человек. К нему шли со всего города бедняки и нищие, он лечил всех, и никогда не отказывал придти на помощь кому-то даже и посреди ночи. К нему приходили дети, и он подкармливал их. Ему приносили даже животных, причем не только домашних, но и диких. Он лечил кошек, ворон, лошадей вобщем кого увидит, того и лечит - такой подвижник. Кстати, он был довольно активным человеком в социальном смысле - он добровольно отправился в Поволжье помогать бороться с эпидемией холеры, также он был членом городского магистрата, а затем вице-президентом местного медицинского общества, участвовал в антиправительственных выступлениях, был руководителем еврейской общины Вильнюса. Умер он как настоящий врач - от заражения крови в 1935 году. С Шабадом писатель, по некоторым источникам, познакомился в 1912 году, когда ездил в Вильно читать лекции о Л.Андрееве и О.Уайльде, дважды останавливался в его вильнюсской квартире.

                                                          "...он под деревом сидит"

 Алупка почти не изменилась с того времени, когда сюда приезжал Корней Чуковский: все те же лакированные лавры и высокие кипарисы, невысокие дома, сбегающие к самому морю. До «Бобровки» — детского санатория, где и по сей день врачи сражаются с детским костным туберкулезом, Чуковский шагал пешком. Назад идти было легче: все гостинцы оставались у постели дочери Маши — Муры, как звали ее домашние. «Бобрята мои», — называл Корней Иванович маленьких пациентов санатория. Дети, вынужденные месяцами лежать неподвижно, закованные в гипс, визитов Муриного папы ждали с нетерпением: он устраивал настоящие сказочные представления, наизусть читая «Муху-Цокотуху», «Путаницу», «Бармалея».
И по сей день весь персонал детского противотуберкулезного санатория имени Боброва уверен, что доктор Айболит срисован с главного врача, Петра Васильевича Изергина, доктора медицинских наук (1936), Героя Труда., возглавлявшего здравницу с 1906 года. Во время гражданской войны он менял собственные вещи на продукты, чтобы накормить детишек, лечившихся в санатории. Бюст Изергина стоит недалеко от административного здания, и малыши, впервые попавшие в «Бобровку» и увидевшие его, тут же заводят: «Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит…». Как и Айболит, Петр Изергин: «сухонький старичок с бородкой клинышком». 

 Вот такая история. Чуковский жил долго и безоговорочной, всенародной славы своего доброго доктора, к счастью, дождался. А нам повезло ещё больше: не углубляясь ни в какие расследования и никого ни в чем не обвиняя, мы можем теперь читать и поэзию, и прозу, и пересказ, и тщательный перевод «первоисточника», и увлекательные придумки мистера Лофтинга, и радостный вихрь молодых «чуковских» стихов, когда для того, чтобы запеть, годится любой повод.