Про то, что "Русский Букер" получила Елена Колядина за роман «Цветочный крест», все уже знают. Я же решила вас познакомить с рецензией на роман от 17 октября, которую опубликовал "В топку.ру":
Роман Елены Колядиной «Цветочный крест» напечатан в журнале «Вологодская литература» и пока не имеет глянцевого переплета 7Бц, престижного издательского логотипа на обложке, ISBN и тому подобных атрибутов литературного мейнстрима. Впрочем, надо полагать, все то не за горами, ибо названная книжка на днях угодила в шорт-лист «Русского Букера».
Председатель букеровского жюри Руслан Киреев недавно пооткровенничал: «”Короткий список” выкристаллизовался, по моему ощущению, гораздо мучительней, нежели “длинный”. Слишком, по условиям конкурса, короток он – во всяком случае, для нынешнего года, ибо не смог вместить всех достойных произведений». После такой дивной аттестации не остается сомнений: шорт-лист – это лучшие из лучших, светочи российской словесности и живые классики. Практически синхронно текст Колядиной был объявлен порнографическим и в высшей степени антиклерикальным. В общем, интерес просвещенной публики «Цветочному кресту» обеспечен. Несмотря на пресловутые «многа букоф».
О чем может писать бывший корреспондент «Cosmo» и, по совместительству, феминистка? – вестимо, о том, сколь горька была бабья доля без Эрики Йонг и Маши Арбатовой. Действие романа начинается в 1671 году – очень прошу запомнить дату, она нам еще пригодится. Во времена оны бе в вологодском граде Тотьме некий иерей имянем Логгин. И позри оный Логгин красоту духовныя дщери своея Феодосии и зело возжела учинити сию отроковицу паче всех праведною. Реченная же Феодосия падеся в сеть блуда, но после излиха восплакала окаяннаго своего жития деяний и в велицем покаянии урезала ножем похотник свой. Люди же, слышавше то, нарицали ея святою. Иерей же Логгин возбрани им сие и преда Феодосию огненному сожжению.
Синопсис, как видите, особого отторжения не вызывает. Но дьявол, как известно, – в деталях. А детали тут таковы, что хошь святых выноси. Читать дальше...
Председатель букеровского жюри Руслан Киреев недавно пооткровенничал: «”Короткий список” выкристаллизовался, по моему ощущению, гораздо мучительней, нежели “длинный”. Слишком, по условиям конкурса, короток он – во всяком случае, для нынешнего года, ибо не смог вместить всех достойных произведений». После такой дивной аттестации не остается сомнений: шорт-лист – это лучшие из лучших, светочи российской словесности и живые классики. Практически синхронно текст Колядиной был объявлен порнографическим и в высшей степени антиклерикальным. В общем, интерес просвещенной публики «Цветочному кресту» обеспечен. Несмотря на пресловутые «многа букоф».
О чем может писать бывший корреспондент «Cosmo» и, по совместительству, феминистка? – вестимо, о том, сколь горька была бабья доля без Эрики Йонг и Маши Арбатовой. Действие романа начинается в 1671 году – очень прошу запомнить дату, она нам еще пригодится. Во времена оны бе в вологодском граде Тотьме некий иерей имянем Логгин. И позри оный Логгин красоту духовныя дщери своея Феодосии и зело возжела учинити сию отроковицу паче всех праведною. Реченная же Феодосия падеся в сеть блуда, но после излиха восплакала окаяннаго своего жития деяний и в велицем покаянии урезала ножем похотник свой. Люди же, слышавше то, нарицали ея святою. Иерей же Логгин возбрани им сие и преда Феодосию огненному сожжению.
Синопсис, как видите, особого отторжения не вызывает. Но дьявол, как известно, – в деталях. А детали тут таковы, что хошь святых выноси. Читать дальше...
Печально, что такие вещи попадают в Букер, но увы, объяснимо. Уж не буду о всяких там "ты мне - я тебе". Лучше воскликнуть: А судьи кто? Историю, а тем более историю быта, значение старинных слов мало кто знает. И уж если "судьи" букеровские пропустили, - остальные проглотят незаметив. И будут думать,что в те времена были именно каурые ляжки. Читатели, ведь читают в основном сюжет. А сюжет-то там хоть завлекательный? А, кстати, и библиотекари, когда рассказывают читателям о книгах, говорят в основном о сюжете, в лучшем случае об "основной идее" О языке о других выразительных средствах, которые отличают искусство слова от графоманского поноса, увы говорят редко. Сами не владеют этим?
ОтветитьУдалить